Последнее правило - Страница 176

176

Раньше я завидовал дню рождения Тео. В мой день рождения, двадцать первого декабря, самым значимым событием был взрыв самолета «Пан-Американ» над Локбери в 1988 году. В один день со мной родился Фрэнк Заппа, но он не идет ни в какое сравнение с да Винчи, согласны? К тому же мой день рождения выпадает на самый короткий день в году. Я всегда чувствовал себя обделенным. Наверное, Фрэнк Заппа тоже.

Однако сегодня я не ревную Тео к его дню рождения. По правде сказать, не могу дождаться, когда вручу приготовленный для него подарок.

Оливер говорит, что в суде и мне, и Тео будет предоставлено слово. Очевидно, для присяжных недостаточно показаний судмедэксперта, который заявил, что синяки на лице Джесс возникли в результате базилярной черепно-мозговой травмы в периорбитальной области, кровь прилила к лицу и возник след от ушиба. Другими словами, синяки на теле девушки с таким же успехом могли быть получены в результате падения и удара головой. По-видимому, присяжным — и судье — необходимо выслушать нас с Тео, чтобы мы объяснили то же самое, но другими словами.

Похоже, я не один, кто не всегда понимает, о чем ему говорят.

Мама ведет машину, Оливер рядом на пассажирском сиденье, мы с Тео сзади. Папа остался дома — на случай, если за эти двадцать минут, пока мы туда едем, позвонят из суда. Каждый раз, когда машину заносит, я вспоминаю, как мы с Тео в детстве прыгали на матрасе. Мы верили: если хорошо подпрыгнуть, можно достать до потолка. Но не думаю, что нам это когда-нибудь удалось сделать.

После всех этих лет, когда меня поддерживал Тео, я наконец примерил роль старшего брата. Я поступил правильно. Не знаю, почему присяжным так трудно это понять.

Тео разжимает кулак. На ладони у него розовый плеер, когда-то принадлежавший Джесс. Из кармана он достает моток белых проводков — наушники. Втыкает их в уши.

По словам всех этих экспертов, из-за синдрома Аспергера я не умею сопереживать.

«Ну что, съели?»

Люди, не умеющие сопереживать, не станут защищать тех, кого любят, даже если придется предстать перед судом.

Внезапно Тео вытаскивает один наушник и протягивает мне.

— Послушай, — предлагает он.

Я слушаю. У Джесс записан концерт для фортепиано. Музыка кружится перед глазами. Я склоняю голову к брату, чтобы доставал провод, и оставшуюся часть пути нас связывают провода.

ДЕЛО 11: Ангел-хранитель для брата

Тео Ханту было предъявлено обвинение в сомнительном поведении. Его вылазки-подсматривания усугублялись проникновением в пустые дома и кражей сувениров — электронных игр и плеера. 12 января 2010 года он проник в дом профессора местного колледжа. Он не знал, что наверху принимает душ студентка последнего курса Вермонтского университета Джесс Огилви, которую попросили присматривать за домом. Он сделал себе чашку чая, когда услышал шум наверху, и пошел посмотреть, что происходит.

Трудно решить, кто удивился больше, — Огилви, которая, будучи совершенно обнаженной, увидела в ванной незнакомого парня, или Тео Хант, который понял, что знаком с этой девушкой в душе: она занималась с его старшим братом Джейкобом. Огилви потянулась за полотенцем и вышла из душевой кабинки, но споткнулась и ударилась головой о край раковины. Пока она безуспешно пыталась подняться, Тео Хант сбежал, перевернув во время своего поспешного бегства стойку с компакт-дисками, несколько стульев и корреспонденцию на кухонном столе.

Через два часа на еженедельное занятие приезжает брат Тео, Джейкоб. Он увлекается криминалистикой и с удивлением обнаруживает на пороге знакомые следы — следы от кроссовок фирмы «Ванс», идентичные следам от кроссовок его брата. Войдя в незапертый дом, Джейкоб обнаруживает беспорядок. Он окликает хозяйку, но не получает ответа. Дальнейшее расследование приводит к тому, что он обнаруживает наверху обнаженное тело Джесс Огилви, лежащее в луже крови.

Предполагая причастность брата к смерти Джесс — вероятно, во время перебранки в пылу неудавшейся попытки ограбления, — Джейкоб решается «подчистить» место происшествия, чтобы отвести подозрения от Тео. Он вытирает кровь, одевает труп и сносит его вниз (на лестнице он спотыкается и падает, в результате чего у Джесс Огилви уже после смерти выбит передний зуб). С помощью отбеливателя он убирает в ванной следы крови. Расставляет перевернутую мебель, складывает компакт-диски и почту и продолжает воссоздавать место происшествия, которое на первый взгляд натолкнуло бы полицию на мысль о похищении, но при более пристальном изучении показалось уловкой, на которую пошел глуповатый парень — жених Огилви, Марк Макгуайр. Для этого Джейкобу приходится поставить себя на место законченного идиота, который попытался бы (безуспешно) представить убийство как похищение. Он собирает вещи Джесс, ее туалетные принадлежности в рюкзак, но намеренно не берет вещи, которые она носила постоянно: о подобных мелочах такой недалекий человек, как Марк Макгуайр, никогда бы не подумал. Он печатает записку, якобы от имени Джесс Огилви, в которой просит временно прекратить доставлять почту, как будто она куда-то уехала. Потом кухонным ножом режет противомоскитную сетку — ложный след, свидетельствующий о проникновении в жилище. Наконец он ходит под окном и у двери в ботинках Марка Макгуайра, чтобы полиция поняла, что эти «улики» ведут к жениху Джесс. Затем он относит тело в дренажную штольню в нескольких метрах от дома и ждет, пока полиция сложит воедино оставленные им улики.

Джейкоб Хант не учел, что сам стал причастен к убийству. Не учел, что сцена, на которую он наткнулся (в худшем случае, убийство от руки его брата, в лучшем — смерть в результате несчастного случая по вине Тео), могла быть вызвана естественными причинами: скользкий пол, черепно-мозговая травма и гематома. Тем не менее это уже не имеет никакого значения.

176